| |
«Уважаемые участники Школы, дорогие друзья.
Я очень надеюсь, что школа вам понравилась. По крайней мере, мы все очень старались. Я имею в виду каждого из нас. Мы все старались, чтобы она прошла на хорошем уровне, чтобы у нее была собственная атмосфера, сочетающая в себе интересную науку, доброжелательное отношение друг к другу, связь поколений, умение и желание работать и веселится вместе. Поскольку каждый из нас стремился сделать собственный вклад в эту школу, то уже это означает, что она получилась, хотя бы потому, что все больше и больше возникает ощущение, что это Наша Школа.
Надо сказать, что Школа стала заметно моложе в последние годы, лучше по научной составляющей, обрела собственные принципы и собственную политику. Каждый раз мы едем на нее, чтобы убедиться в осмысленности нашего существования в науке, продемонстрировать свой несомненный, несмотря на трудности, рост. В течение 5 дней мы непрестанно и убедительно демонстрировали наше движение вперед.
Поэтому особенно удивительным и неожиданным на этом фоне оказалось депрессивное настроение, которое на всех участников Школы нагнал круглый стол, организованный для обсуждения Перспектив науки и техники в России на ближайшие пять лет. Собственно, я и был инициатором этого стола, потому что эта тема меня касается настолько сильно, насколько каждого человека касается тема его судьбы. Мы обсуждали свою судьбу - в этом все дело. Судьба, которую для меня нарисовали участники круглого стола, совершенно не показалась мне привлекательной. Настолько неинтересной показалась мне моя судьба, что я передумал даже и дискутировать с ними на эту тему. Хотя у меня есть свое видение перспектив нашей науки и вот об этих-то перспективах мне захотелось написать. Напишу об этом тезисно.
Тезис первый, об оборудовании. В течение ближайших пяти лет у нас в стране едва ли появятся центры, хотя бы отдаленно напоминающие ESRF или ILL. При самом оптимистичном прогнозе они могут быть созданы только к 2012 году. Хочется верить, что такими центрами будут Гатчина с реактором ПИК, Дубна после модернизации своего реактора и Курчатовский институт со своим синхротронным кольцом. Наше сообщество не в силах повлиять ни на количество денег, выделенных на строительство таких центров, ни на покупку оборудования. Эти вопросы находятся в компетенции правительства и соответствующих министерств, поэтому нам их обсуждать бессмысленно. Вопрос о старом оборудовании, на котором мы все еще пытаемся работать, действительно стоит обсуждать. На мой взгляд, наиболее эффективное использование этого оборудования может быть найдено при его преобразовании в учебные и тренировочные центры. На этом основании можно будет привлечь в такие центры и учащуюся молодежь, и преподавателей. Таким образом, вопрос об оборудовании сегодня для нас - это вопрос о предоставлении нашей устаревшей техники в качестве тренировочных макетов для целей образования.
Тезис второй, о векторе развития. Люди, всерьез собирающиеся работать в Физике Твердого Тела в течение этих ближайших лет, не имеют другого выбора, как проводить свои дифракционные эксперименты в западных центрах. Этому способствует пропоузаловская политика, проводимая этими центрами. У нас действительно нет другого выбора, как все более тесное сотрудничество и внутри страны, и за рубежом. Надо сказать, что наше сообщество, имеющее отношение к методам рассеяния рентгеновского и нейтронного излучений, находится в условиях более выгодных, по сравнению с другими аналогичными сообществами внутри страны. У нас есть доступ к лучшим в мире установкам, благодаря юзеровской политике центров и благодаря аспирантским и постдоковским вакансиям, на которых нас всегда рады видеть. Конечно, работать на таких вакансиях - не сахар, но взамен мы получаем образование, технологии, навыки работы, умение широко мыслить, умение общаться, знание языков и т.д. Хочется сразу же возразить возможным оппонентам, борющимся с утечкой мозгов на запад, что бороться надо не запретами, а повышением эффективности труда и активной молодежной политикой. Хочется еще добавить, что С.Л. Капица стажировался и работал в Англии 13 лет, перед тем как стать столпом советской науки, а Л.Д. Ландау провел 1 год у Нильса Бора в Дании, прежде чем стать великим. Наше российское нейтронное сообщество, на мой взгляд, может стать каналом сотрудничества, своеобразным двигателем российской науки.
Тезис третий, о кадровой политике. Активной кадровой политики в наших институтах практически нет ввиду отсутствия финансирования и отсутствия ставок. Однако, наличие ставок тоже не спасает, поскольку их размер ничему не соответствует. Кажущийся тупик, однако, не является таким уж непроходимым. Дело в том, что при сегодняшнем положении дел в науке любой грамотный 40-летний ученый способен заработать на жизнь себе и нескольким своим аспирантам. Надо отметить, что наши заработные платы, конечно низкие, но они практически не ограничены сверху, и кроме того не ограничено и число получаемых грантов. Талантливый физик у нас сегодня может заработать много, при этом он абсолютно свободен при выборе тем исследования. Именно на эти два обстоятельства, на мой взгляд, нужно опираться при решении кадровых проблем в нашем нейтронном и, примыкающим к нему, сообществам физиков. Другими словами. если не стесняться и набирать в институты людей высокой квалификации, то они сами начнут по некоторому истечению времени кормить как себя, так и эти институты. Конечно, при обсуждении тезиса 3, нужно иметь в виду первые 2.
Тезис четвертый, о заработной плате. Он не такой интересный, поскольку есть такое правило: кто сколько хочет, тот столько и зарабатывает. К тому же он настолько сильно определяется первыми тремя тезисами, что обсуждать его отдельно нет решительно никакого смысла.
Вот это, собственно, я и хотел сказать по поводу наших перспектив, они совершенно небезнадежны, в случае, если мы продолжим строительство нашей школы и т.д. и т.п.»
Сергей Григорьев |
|